Есть ли жизнь после марта 2018 года?

Президентская кампания, которая (не) ведется в России в обстановке тотальной обреченности и невиданно низкого интереса избирателей, вовсе не является чем-то аномальным по отношению к происходящему в российской экономике. В отличие от многих других лет — 2000-го, когда «на кону» стоял вариант «выхода из 1990-х»; 2004-го, когда стартовала полно-масштабная деприватизация; 2008-го, когда, казалось, у Путина появился преемник, и даже 2012-го, когда «рокировка» возмутила общественное спокойствие, — сейчас все понимают, что в России не только стабильно, как на кладбище, но и будет стабильно так, пока «национальный лидер» туда не переселится. Однако это вовсе не означает, что нашей экономике уготована катастрофа, о которой возвещают многочисленные оппоненты режима, год от года предсказывающие его крах, однако так его и не наблюдающие.

Пять главных макрорисков 2018 года

В мировой экономике 2017 год прошел под флагом восстановления экономической активности после крайне неоднозначного 2016 года, который демонстрировал замедление экономического роста. Оживление развитых экономик и нормализация ситуации в сырьевых странах способствовали существенному улучшению ожиданий: в январе МВФ повысил прогноз по росту мировой экономики на текущий год до 3.9% — максимального уровня за последние семь лет. Однако в этой ситуации самоуспокоенности стоит все же отметить несколько рисков, которые могут сильно изменить экономическую повестку в текущем году.

Бюджетное правило-2018: в главной роли Минфин

В 2017 году Минфин РФ вернулся к покупкам валюты, объем которых за год составил 825.3 млрд руб., при этом уже за два месяца 2018 года на пополнение резервов будет потрачено 555.2 млрд руб. Увеличение объема покупок связано с новым механизмом бюджетного правила, введенного с начала текущего года. Обновленное правило решает ряд проблем конструкции бюджетных механизмов версии 2017 года. В последней версии объем валютных интервенций существенно вырос, он зависит только от цены нефти и не меняется вслед за колебаниями рубля. Таким образом, курс рубля должен стать менее волатильным, что повысит стабильность и прогнозируемость ключевых макроэкономических показателей, в частности, бюджета РФ.

Субординированные облигации российских банков: rest in peace?

Рынок субординированных облигаций российских банков превратился в экзотический. Позволить себе разместить новые субординированные бумаги на внутреннем рынке смогут только очень крепкие банки, на внешнем — один-два. Для остальных в условиях действующих санкций публичный долговой рынок закрыт.

«Рынок ждал этого момента не один год»

В декабре 2017 года на рынок субфедеральных заемщиков вернулся один из самых интересных эмитентов в секторе — Санкт-Петербург. Город привлек на рекордно низких условиях больше 30 млрд руб. для финансирования дефицита местного бюджета. Cbonds Review встретился с главным распорядителем финансов Петербурга Алексеем Корабельниковым и поговорил с ним о том, доволен ли город результатами возвращения на публичный рынок заимствований, почему эмитенту так и не удалось привлечь иностранцев в новый выпуск, чего он стоил бюджету и планирует ли Питер надолго задержаться в числе активных заемщиков на локальном облигационном рынке.

Долговое наследие Российской империи и его современные последствия

В середине января 2018 г. некая Международная федеративная ассоциация держателей российских займов Франции, представляющая потомков инвесторов в облигации Российской Империи, выступила с заявлением о намерении требовать через суд от правительства России погашения «железнодорожных займов» XIX века на сумму более 50 млрд евро. Осенью 2001 г. при размещении одного из еврозаймов Москвы в расчетный банк пришло требование, подкрепленное угрозой судебного иска, перечислить собранные средства французским потомкам держателей облигаций Москвы и России, выпущенных до 1917 г. Чем вызван этот ответ на «залп «Авроры» и каковы его последствия?

Cbonds Review