Читайте в номере

ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ
Мы теперь живем в эпоху «черных лебедей». Не потому, что мир стал другим. Меняется многое, но суть остается прежней. Просто мы с некоторых пор знаем, как называется то, из-за чего размеренное течение жизни вдруг сходит с наезженной колеи. Это «черный лебедь». Собственно, под определение попадает любое масштабное событие, которое (а) является неожиданным для большинства наблюдателей, включая тех, что позиционируют себя в качестве «экспертов» и «аналитиков», (б) вызывает значительные последствия и, наконец, (в) имеет рациональное объяснение после того, как уже произошло. Впрочем, с тех пор как автор теории «черных лебедей» Нассим Талеб опубликовал в 2007 году свою эпохальную книгу, популяция этих пернатых значительно увеличилась. Коронавирус шагает по земному шару? Типичный «черный лебедь»! Иран и США на грани военного противостояния из-за убийства генерала? Снова он! Дроны разбомбили нефтяные объекты саудитов? Узнаём без грима! В Африке выпал снег? В точку! Живущие в информационном шуме «черные лебеди» мельчают, сбиваются в стаи, кружат над планетой, разлетаются по отраслевым и региональным гнездам. Массовые беспорядки в Чили. Протесты в Ливане. Противостояние в Гонконге. Правка Конституции в России. You name it. Вроде неожиданно. Довольно серьезно. Легко объяснимо. Задним числом. Но как-то не тянет на настоящего «черного лебедя», появления которого мы все на самом деле и боимся. Сколько таких местечковых «черных лебедей» было на нашем веку и сколько еще будет. Произойти может все что угодно и где угодно, это мы знаем точно. Но теперь, когда мы также знаем, как это «что угодно» называется, неопределенность становится более ручной, домашней, что ли. Она предстает в образе красивой гордой птицы.
Борис Федоров, главный редактор Cbonds Review

Возможен ли экономический цикл без кризиса или это иллюзия?

Мировая экономика подвержена цикличности. По классике жанра есть несколько фаз цикла и для нового подъема нужен предшествующий спад, происходящий в том числе под влиянием сокращения излишних неэффективных мощностей, созданных на фазе гипероптимизма. Монетарные власти научились смягчать действия «простых кризисов», но из-за этого в экономике остается все больше и больше неэффективных игроков, которых более жесткие условия вытеснили бы с рынка.

Звериный инстинкт в ловушке ликвидности

В конце 2019 года S&P 500 штурмовал новые исторические высоты. Тогда это была величина слегка выше 3000 пунктов. Вместе с главным фондовым индексом мира карабкался к вершинам и индекс потребительской уверенности США (по версии Conference Board) — массовых настроений главных потребителей мира. Тогда это было значение свыше 130 пунктов; обе линии росли почти параллельно с 2010 года. С этого времени S&P 500 вырос еще, но потребительская уверенность в США закрепилась возле значения 131 пункт. Есть между двумя индексами и такое различие: если S&P 500 находится на самом высоком в своей истории уровне, то индекс уверенности потребителей не смог преодолеть рекордную величину около 145 пунктов, достигнутую в начале века перед кризисом доткомов. Не хватило animal feeling: рекордные темпы роста фондового рынка, с которым отлично коррелировали в своем оптимизме американские потребители, не смогли придать их настроениям решающего импульса в самый последний момент. Что случилось? Что-то почувствовали?

Еврооблигации Еmerging Мarkets: общая ситуация и точечные истории

В 2019 году Федеральная резервная система США трижды снижала учетную ставку: границы целевого диапазона изменились с 2.25–2.5% до 1.5–1.75%. Доходность 10-летних казначейских облигаций США снизилась за год на 75 б.п. — с 2.75% до 2%. Одновременно на рынке уже обращается на $14 трлн бондов с отрицательной доходностью. Эти условия вызвали ралли на рынке облигаций Еmerging Мarkets (EM). На фоне снижения ставок многие эмитенты воспользовались моментом и разместили новые бумаги.

Инфографика: Субординированные еврооблигации

«В ближайшее время объем инвестиций в финтех вырастет в несколько раз»

Сегодня в России наблюдается устойчивый рост рынка финтех- услуг — по итогам 2020 года Deloitte прогнозирует увеличение его объема до 65 млрд рублей, что превысит показатель 2019 года на 8%. Кроме того, по результатам исследования EY, Россия вышла на третье место в мире по уровню проникновения финтех-услуг с показателем 82%. То есть мы наблюдаем позитивный тренд, при котором глобальный спрос на инновации в сфере финансовых услуг будет только расти — а это именно то, на чем мы специализируемся.

Сделки M&A в финансовом секторе — 2019

Прошлый год отмечен значительным ростом количества сделок M&A при почти таком же, как и годом ранее, объеме рынка. Всего за год было объявлено о 943 сделках (включая сделки в стадии переговоров и оформления), тогда как в 2018 году мы отметили 824 сделки. Доля сделок с компаниями финансового сектора — банками, НПФ, страховыми и управляющими компаниями — традиционно невелика: она составляет 6.4% от общего количества (60 сделок) и 6.5% от завершенных процессов (36 сделок).